Компетенция третейского суда, в отличие от государственного правосудия, основана на автономной (свободной и независимой) воле сторон, а также связана с наличием заключенного сторонами соглашения о передаче споров в арбитраж (третейский суд).
В настоящем случае, как установлено судами, общество заявило о том, что у третейского суда не было компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор по причине отсутствия третейского соглашения.
Между тем суды при рассмотрении настоящего дела установили факт извещения заявителя о предстоящем третейском разбирательстве и совершение им определенных действий в рамках процедуры третейского разбирательства, что свидетельствует об осведомленности заявителя о начале третейского разбирательства из спорных правоотношений.
Однако заявитель, впоследствии оспаривая в государственных судах наличие третейского соглашения и решение третейского суда, не воспользовался правом на заявление в рамках третейского разбирательства доводов об отсутствии у третейского суда компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор (пункт 2 статьи 17 Федерального закон № 102-ФЗ; часть 2 статьи 16 Федерального закона № 382-ФЗ).
Указанные нормы законодательства и алгоритм поведения участников третейского разбирательства в тех случаях, когда ими ставится под сомнение компетенция третейского суда, были неоднократно предметом толкования и разъяснения высшей судебной инстанции (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 03.11.2009 № 8879/09, определения Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2015 № 304-ЭС14-495, от 04.09.2017 № 305-ЭС17-993).
Поскольку в настоящем случае о факте предъявления предпринимателем дополнительного соглашения третейскому суду в качестве основания для подачи иска заявителю было известно на стадии третейского разбирательства, отсутствие заявления о том, что третейский суд не обладал компетенцией, в начале третейского разбирательства и дальнейшее бездействие заявителя в процедуре третейского разбирательства не может рассматриваться, исходя из обстоятельств конкретного правоотношения и при отсутствии доводов по существу спора, как добросовестное процессуальное поведение и влечет за собой утрату права на возражение (эстоппель) в государственном суде.
При таких обстоятельствах в настоящем случае является верным вывод судов об отсутствии оснований для отмены решения третейского суда, предусмотренных статьей 233 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Также необходимо отметить, что пороки отношений, возникающие из прошлых действий правопредшественников, не могут служить основанием для недобросовестного поведения.
В таких случаях сторона, полагающая, что её права и интересы нарушены, не лишена права предъявить в отдельной правовой процедуре к правопредшественникам требования о компенсации ущерба, причиненного действиями таких лиц.
При таких обстоятельствах Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации считает, что обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения на основании пункта 1 части 1 статьи 291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Определение Верховного суда РФ № 305-ЭС18-6787