К субсидиарной ответственности привлекается лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.
Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что признаки неплатежеспособности общества возникли в связи с привлечением должника к ответственности за налоговые правонарушения и взысканием с него в доход бюджета значительной суммы задолженности. Впоследствии в результате перевода всего имущественного комплекса, товарных знаков и персонала общества в ООО «Группа Ладога» должник окончательно утратил возможность осуществлять хозяйственную деятельность и рассчитываться с кредиторами.
Таким образом, суды установили, что несостоятельность должника связана не с объективными рыночными факторами, а исключительно с поведением самого должника, воля которого формируется контролирующими его лицами. Данные обстоятельства не опровергнуты. Делая вывод об отсутствии контроля над должником у Грабара В.В., суд округа сослался на положения должностной инструкции, принятой обществом.
Вместе с тем установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием (отсутствием) юридических признаков аффилированности (пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»). Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника.
При ином подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности путем составления внутренних организационных документов (локальных актов) выгодным для них образом, что недопустимо. Статус контролирующего лица устанавливается в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений
На встрече с представителями уполномоченного органа при разрешении вопроса о снятии ареста со счетов ООО «Группа Ладога», а также через СМИ Грабар В.В. позиционировал себя в качестве бенефициара группы компаний «Ладога». Совокупность указанных обстоятельств позволила судам констатировать наличие у Грабара В.В. признаков контролирующего должника лица с возможностью формирования и реализацией финансовых и иных административно-хозяйственных решений. Бремя опровержения представленных уполномоченным органом доводов возлагается на Грабара В.В. как процессуального оппонента.
При этом, защищаясь против предъявленного иска, ответчику недостаточно ограничиться только отрицанием обстоятельств, на которых настаивает истец, необходимо представить собственную версию инкриминируемых ему событий. Однако Грабар В.В. имеющимся у него правом обоснованного возражения не воспользовался: не объяснил, как его предшествующее поведение согласуется с позицией в настоящем обособленном споре, по которой он не признает себя контролирующим должника лицом. Таким образом, вывод судов первой и апелляционной инстанций о привлечении Грабара В.В. к субсидиарной ответственности правомерен.
Определение ВС РФ от 07.10.2019 № 307-ЭС17-11745 (2)